Очередная грустная история. Как-то они сами пишутся.
**
Часть один
Письмо без обратного адреса - ты открыл его небрежно, досадуя на чью-то нелепую шутку – и, через миг, узнавая неразборчивый почерк – уже знал кто автор – и знал также то, что предпочел бы никогда его не получать.
Всего несколько строк, дешевая бумага, и – странным контрастом – пряный аромат духов, знакомый, слишком знакомый.
Память не спрашивала позволения– уже отвечала, рисовала, открывала старые замки и двери, ты считал их закрытыми, заколоченными, но пара строк сорвала замки легко, словно по мановению волшебства.
**
Тебе было далеко за двадцать, а ей едва минуло восемнадцать. Ты казался всем почти божеством – богатый, красивый, успешный. Наверное, уже тогда ты выходил к завтраку в галстуке и носил тяжелый золотой перстень-печатку.
А у нее были черные, как смоль, кудри, лицо, изваять которое почел бы за честь любой из великих мастеров…и бесчисленные браслеты, звенящие на тонких запястьях. Она никогда не говорила тебе о любви, никогда не спрашивала о вашем будущем. Ты приходил в ужас от ее браслетов, от бахромы на джинсах – и от полного отсутствия косметики на лице, когда вы шли куда-то вдвоем. Ты знал, что говорить ей об этом нет смысла – она только рассмеется в ответ.
– Ты можешь купить себе что-нибудь более подходящее, черт возьми?
- Ты можешь пойти без меня, о чем речь…
И с осанкой королевы садилась в машину.
А тебе нравились взгляды, направленные в вашу сторону, и ее вызывающий взор в ответ на эти взгляды – а также то, что она никогда не смотрела ни на кого, кроме тебя. Девушки твоих друзей в вечерних нарядах флиртовали с другими – а она лишь скучающе смотрела на них и пожимала плечами.
Иногда она играла тебе – волосы падали на лицо, опускались ресницы, скрывая блеск глаз, маленькая рука замирала на миг – и срывался страстью гитарный перебор, опалял огнем. Потом она открывала глаза – они казались почти черными, откладывала гитару…Ты делал шаг к ней, и пряный, чуть терпкий аромат ее духов вплетался в горячность ваших поцелуев.
Конечно, вы расстались – тебе нужна была другая спутница – респектабельная, блестящая. Которая никогда не предпочтет золоту перезвон дешевых браслетов.
И твоя черноволосая дикарка ушла легко, ни о чем не спросив и не укоряя – просто исчезла из твоей жизни, и вместе с нею ушла музыка, легкость, верность и терпкие поцелуи.
С тех пор ни у одной из твоих женщин не было пряных духов, и они были послушны тебе в выборе нарядов и драгоценностей.
Твоя жизнь была наполнена звоном монет, шелестом договоров на миллионы, слухами и сплетнями, дорогими вещами, ароматом гаванских сигар - и пустотой, которую нельзя было заполнить ничем.
А сейчас ты держишь в руках письмо, и с фотографии, выпавшей из конверта, смотрит на тебя детское лицо со смеющимися глазами. Там еще какие-то документы, свидетельство о рождении, что-то еще…Но это лицо, отражение твоего детства, говорит больше, чем любые слова.
**
Часть один
Письмо без обратного адреса - ты открыл его небрежно, досадуя на чью-то нелепую шутку – и, через миг, узнавая неразборчивый почерк – уже знал кто автор – и знал также то, что предпочел бы никогда его не получать.
Всего несколько строк, дешевая бумага, и – странным контрастом – пряный аромат духов, знакомый, слишком знакомый.
Память не спрашивала позволения– уже отвечала, рисовала, открывала старые замки и двери, ты считал их закрытыми, заколоченными, но пара строк сорвала замки легко, словно по мановению волшебства.
**
Тебе было далеко за двадцать, а ей едва минуло восемнадцать. Ты казался всем почти божеством – богатый, красивый, успешный. Наверное, уже тогда ты выходил к завтраку в галстуке и носил тяжелый золотой перстень-печатку.
А у нее были черные, как смоль, кудри, лицо, изваять которое почел бы за честь любой из великих мастеров…и бесчисленные браслеты, звенящие на тонких запястьях. Она никогда не говорила тебе о любви, никогда не спрашивала о вашем будущем. Ты приходил в ужас от ее браслетов, от бахромы на джинсах – и от полного отсутствия косметики на лице, когда вы шли куда-то вдвоем. Ты знал, что говорить ей об этом нет смысла – она только рассмеется в ответ.
– Ты можешь купить себе что-нибудь более подходящее, черт возьми?
- Ты можешь пойти без меня, о чем речь…
И с осанкой королевы садилась в машину.
А тебе нравились взгляды, направленные в вашу сторону, и ее вызывающий взор в ответ на эти взгляды – а также то, что она никогда не смотрела ни на кого, кроме тебя. Девушки твоих друзей в вечерних нарядах флиртовали с другими – а она лишь скучающе смотрела на них и пожимала плечами.
Иногда она играла тебе – волосы падали на лицо, опускались ресницы, скрывая блеск глаз, маленькая рука замирала на миг – и срывался страстью гитарный перебор, опалял огнем. Потом она открывала глаза – они казались почти черными, откладывала гитару…Ты делал шаг к ней, и пряный, чуть терпкий аромат ее духов вплетался в горячность ваших поцелуев.
Конечно, вы расстались – тебе нужна была другая спутница – респектабельная, блестящая. Которая никогда не предпочтет золоту перезвон дешевых браслетов.
И твоя черноволосая дикарка ушла легко, ни о чем не спросив и не укоряя – просто исчезла из твоей жизни, и вместе с нею ушла музыка, легкость, верность и терпкие поцелуи.
С тех пор ни у одной из твоих женщин не было пряных духов, и они были послушны тебе в выборе нарядов и драгоценностей.
Твоя жизнь была наполнена звоном монет, шелестом договоров на миллионы, слухами и сплетнями, дорогими вещами, ароматом гаванских сигар - и пустотой, которую нельзя было заполнить ничем.
А сейчас ты держишь в руках письмо, и с фотографии, выпавшей из конверта, смотрит на тебя детское лицо со смеющимися глазами. Там еще какие-то документы, свидетельство о рождении, что-то еще…Но это лицо, отражение твоего детства, говорит больше, чем любые слова.
-
-
11.09.2005 в 16:41-
-
11.09.2005 в 21:09-
-
11.09.2005 в 21:13-
-
11.09.2005 в 23:55-
-
12.09.2005 в 00:03-
-
12.09.2005 в 00:07