В ноябре
Дни куда-то спешат, становясь все темней и короче,
Зажигаются лампы все раньше, все дольше горят.
И порой я касаюсь руки твоей – так, между прочим,
Чтобы знать, что ты здесь и со мною в конце ноября.
В ноябре
Небо, воздух и время открыты ветрам и туманам.
Город зябкий и призрачный, словно далекий, ничей.
Стынут пальцы, и старые вновь открываются раны,
На исходе ноябрьских слишком промозглых ночей.
Оттого
Я прошу тебя свет не гасить иногда до рассвета,
Может быть, для кого-то в окне он зажжется не зря,
Ты молчишь, но огонь твой становится ярче. И это
Обещает мне мир даже в стылую ночь ноября.
Дни куда-то спешат, становясь все темней и короче,
Зажигаются лампы все раньше, все дольше горят.
И порой я касаюсь руки твоей – так, между прочим,
Чтобы знать, что ты здесь и со мною в конце ноября.
В ноябре
Небо, воздух и время открыты ветрам и туманам.
Город зябкий и призрачный, словно далекий, ничей.
Стынут пальцы, и старые вновь открываются раны,
На исходе ноябрьских слишком промозглых ночей.
Оттого
Я прошу тебя свет не гасить иногда до рассвета,
Может быть, для кого-то в окне он зажжется не зря,
Ты молчишь, но огонь твой становится ярче. И это
Обещает мне мир даже в стылую ночь ноября.
Спасибо!