по мотивам одного фильма. глюкс.
***
Я давно не думаю о многих вещах…. Они потеряли смысл, как теряют смысл те или иные слова, которые некому говорить…
Они становятся мертвы, когда их не к кому обратить…
Когда-то все было совсем иначе. Только оно было очень давно, это когда-то…
***
Воспоминания, которых так страшно касаться, они – где-то далеко, словно книги, которые поставлены в самый угол самой высокой полки, и, много лет не пролистываемые, пылятся они там, и на обложке, прежде яркой, время оставляет свой след. И буквы выцветают, и позолота четкого шрифта на корешке становится лишь почти неразличимой за слоем пыли…и времени…
Зачем думать о том, чему уже не суждено сбыться, об улыбках, которые никогда не будут обращены к тебе, о цветах, которые не взойдут в нашем саду…
Ибо нет его, этого самого пресловутого «нашего» сада.
Мой удел - иной. Это время золотой осени, обращающейся в холодный ноябрь, когда первые заморозки серебристым инеем касаются зеленой еще травы…
И когда дыхание зимы касается ее – она становится ломкой и хрупкой, хотя по-прежнему выглядит юной и совсем живой…
А солнце сделает последнюю попытку растопить лед, и может быть льдинки вновь обратятся в воду…
Но ненадолго…
Я не грущу об этом, я давно перестал печалиться. День за днем я выполняю то, что должен, но когда, порой, я закрываю глаза – я вижу изумрудную зелень травы, не тронутой льдом, и море, суровое в своей холодной, но такой живой красоте…
И женщину с волосами цвета огня и ясным взором печальных глаз, что стоит на берегу, глядя на эти волны. Женщина держит за руку девочку и что-то говорит ей, и та улыбается – так, словно само солнышко озаряет суровый скалистый берег.
И в этом – высшая ценность из всего, что когда-то вплеталось в мою жизнь. Ее осталось совсем немного, и скоро она истает, как тает сигара, когда сизый пепел миг за мигом исчезает, уносимый ветром.
А ветер будет следовать своим путем…и может быть однажды долетит до берега северного моря…
И в глазах женщины, стоящей на берегу, отразится полузабытое воспоминание…
Может быть…