На пыльном чердаке перебирала
Открытки, ленты, старые монеты,
Расшитые узором покрывала,
Который год не видевшие света.
Углы ларей, железом окаймленных
Прикосновеньем холодили руку,
Замки приотворялись с удивленным
Скрипучим и чуть-чуть усталым звуком.
И на меня – и сквозь меня глядели –
И (зрения обман!) казались ближе
Глаза и лица нежные владелиц
Шкатулок, этих лент, и старых книжек.
А из окна, вверху, у самой крыши
Сияла солнца зимнего полоска.
Но даже яркий день казался тише
Давно минувшей жизни отголоска.