Чьи-то старые письма горели в огне
Разведенного кем-то костра.
И когда лишь зола оставалась ветрам,
Становилось еще холодней.
То чего не забыть, то, чего не стереть,
Не всегда доверяют перу.
А чему-то легко – как бумаге, гореть -
Так пускай достается костру.
Эта старую сказку, без правил игру
Столько раз наблюдали века.
Будут новые письма, и снова перу
Замирать и ломаться в руках,
Исходить как слезами чернильной тоской,
Тонкой вязью. Изяществом фраз
Лишь бы были к рассвету еще под рукой
Пара чистых листов про запас.
Власть и пряная горечь в чернильных слезах
С ней мы оба знакомы уже.
Но однажды позволь мне тебе рассказать.
О незримой моей госпоже.
Я узнала ее за века до беды,
За столетья до горьких ночей,
От дыханья ее даже вечные льды
Превращались в звенящий ручей.
Правда, мне говорили, что это – обман,
И о том же сейчас говорят.
Только с ней хоть немного теплее зима
Даже если костры не горят.