Еще о гаданиях, будущем, трагедиях и жизни.
**
Порой меня спрашивают – отчего я больше не беру в руки карт, и куда подевались все те колоды, которые я бережно хранила – что для игры, что просто потому, что они попались мне на глаза в свое время – и меня привлекла красота изображений. Иногда колода представляет из себя настоящий шедевр, впрочем, вряд ли ты мог бы оценить мои шедевры – потому что в ту ночь я гадала на старой потрепанной колоде.
Может быть, в другое время и в другой ситуации это стало бы оскорблением твоего чувства прекрасного.
Но я отчего-то думаю, что нет.
В этой колоде, пожалуй, было меньше глянцевой красоты, но старые карты – прикасаясь к ним, можно было ощутить мягкость и шероховатость картона, рожденную временем – старые карты никогда не лгали мне. Это одно стоило всех раскрашенных изяществ.
Они с одинаковой бесстрастностью показывали успех и крушения, болезни и здоровье, ссоры и потери возлюбленных, политические успехи, неожиданные письма…и все, что и положено показывать, когда доверяешь свое будущее кусочкам картона с изображенными на них символами. Конечно, всегда можно спросить о будущем звезды или воду, а может и самого себя.
Но людям иногда нужны четкие ответы, которые дает им кто-то, владеющий тайной толкования символов – отчего бы и нет? – и если семерка пик меж двумя дамами означает неверность жены, иные поверят в это скорее, чем научатся понимать, что неверность супруги вовсе не связана с сочетанием карт.
Иногда я объясняла это, иногда нет – все зависело от того, чего хотел тот, перед кем я раскидывала карты, открывая завесу будущего.
Иногда, выбирая толкование, я выбирала самое далекое из всех возможных толкований – просто потому, что видела, что от моих слов зависит решение.
А я не думаю, что карты могут и должны определять судьбу.
Разве что подсказывать нам то, куда не стоит идти - и напротив, какие дороги могут стоить того, чтобы не пропустить поворот.
Может быть, в наказание за мое недоверие…вернее не так – за недостаточную веру - мне и пришлось открывать будущее перед тобой.
читать дальшеТо единственное гадание, когда мне не удалось найти каких-либо двузначных вариантов, каких-нибудь безобидных формулировок, обходных путей – вообще ничего.
Чья это была идея – раскинуть карты? Ну, конечно это риторический вопрос. Конечно, ты имел право все знать.
Правда, обычно все это происходило в куда более уютной атмосфере. Чай или вино, беседы о смысле жизни, горящий камин. Огонь всегда расслабляет – и наблюдать становится очень просто. Иногда приходила я – но чаще приходили ко мне. Все ждали чего-то - это было неизбежно.
Я кидала пробные камни – чтобы узнать, чего хотят люди от меня. Они раскрывались обычно почти легко – иногда даже можно было не слушать слова – просто наблюдать за выражением лиц, за тем, как бегает взгляд, за тем, как дрожат руки, как затаенная надежда звучит в видимо-небрежном тоне.
Некоторые ничего и не прятали – но тогда было интересно угадать, на самом ли деле то, чего они ждут отвечает их надеждам.
Юные девушки с чаяниями на вечную любовь. Для них я подбирала самые нежные формулировки – но никогда не смягчала сути.
Менее юные с разбитыми сердцами, которые пытались вернуть ушедшее. Я кидала карты, они лили слезы, мне приходилось отодвигать мою колоду – было бы досадно, если бы она пострадала от соленой воды.
Даже если это слезы разбитого сердца – они не должны были разрушить мой инструмент – это значит, что я стала бы причастна к драме, а этого не следовало допускать.
Были те, кто знал или делал вид, что знает лучше меня, что значит то или иное сочетание – я пережидала, пока они уберут указующий перст от моих карт и продолжала.
Конечно, приходили и те, кто не требовал бесед – им требовалась серьезность, точный прогноз и полное его выполнение.
Мне хотелось посоветовать им идти искать ответы в другом месте – но если уж они приходили - не могла же я выпроводить их.
У них были дорогие костюмы, значившие для них больше, чем выражение лица, а количества золота на их пальцах хватило бы для того, чтобы накормить голодающих где-нибудь в маленькой африканской республике. Ну, на один роскошный обед было бы точно достаточно.
В ответ на их явное желание чудес, которые я должна была продемонстрировать, я была серьезна, молчалива, кидала карты с суровостью Судии.
Тогда они верили.
Они почти высокомерно наблюдали за тем, как карты летают в моих руках и падают на стол – но я видела их страх, когда я на миг останавливала расклад и хмурила брови.
Карты часто ложились плохо – я не смягчала. Но если я видела удачу – об этом вряд ли стоило молчать.
Кого только не было среди тех, кому из ограниченного количества карт выпадало бесконечное множество раскладов. Хотя на самом деле, все сводилось к одному и тому же – успех, падение, мелкие интриги и локальные победы.
За редким исключением.
Сначала причастность к чужой судьбе казалась мне чудом, потом я привыкла.
А потом…потом была эта ночь, когда я не наливала вина, и не разжигала камина, и мы с тобой не вели бесед о будущем и прошлом.
Ты сел напротив меня – я достала колоду, перетасовала и протянула тебе, чтобы ты снял карты.
Сначала все было неплохо – казенный дом оказался в прошлом, неприятные хлопоты должны были завершиться успехом мероприятия.
Потом все чаще стали выпадать другие знаки – они предвещали страстную любовь, свидание и потерю.
Я изучала карты, вспоминая все возможные значения сочетаний, потому что не была уверена в том, что не ошибаюсь, и кидала заново – и снова сомневалась.
Ты молча ждал, я слушала, как потрескивают, оплывая свечи, и как почти бесслышно скользит песок в песочных часах. Я даже не помню, откуда они там взялись…
Не сказать, чтобы я увлекалась такими игрушками, хотя, конечно, когда гадаешь на картах, некоторые вещички вроде хрустального оракула или чего-то в этом духе будут очень кстати. По крайней мере, иногда я видела разочарование на лицах тех, кто, посещая мою скромную обитель, не обнаруживал тут хрустальных шаров, игральных костей, рунических символов и книг по магическим обрядам.
Но, впрочем, часы оказались очень кстати – по крайней мере, ты не всегда смотрел на мое лицо, ожидая ответа, а созерцал то, как мерно пересыпается песок, и иногда легким жестом переворачивал часы и ровный поток вновь начинал свой бег.
Это завораживает – может быть потому, что в изящество форм люди попытались заключить само время – и конечно потерпели поражение.
Но создали красоту.
Мне оставалось всего три карты, и я уже подбирала какую-нибудь из своих обычных формулировок, но одновременно с тем, как я сняла их со стола и взглянула на них - ты поднял на меня взгляд, и я готова была проклясть все на свете.
Я смотрела на расклад – и не знала, что сказать.
Неверный свет играл бликами на полированном дереве стола, жесткая спинка стула, казалось, была создана во времена святой инквизиции, и карты в моих руках жгли мою кожу огнем и льдом.
Черный туз пик лежал в моих руках, не смягченный ни одной из выпавших с ним рядом карт – и такими же черными и тревожными были твои глаза.
Конечно, он выпадал мне раньше, этот туз. Но тебе ли я должна объяснять разницу?
Как там звучит вопрос? Что сложней – погибнуть самому или провидеть гибель того, кого любишь?
Я не помню точную формулировку. Иногда даже они теряют смысл.
Я бросила карты рубашкой вверх, и больше не могла вынести твое молчание.
Я не могла сидеть - и мгновением позже уже смотрела в окно – на улице была вьюга, и мне стало так холодно, как будто ничто не защищало меня от метели. А может, так оно и было.
Конечно, потом я вернулась за стол, я смотрела тебе в лицо, а мои пальцы медлили, открывая карты.
И у меня не нашлось каких-нибудь приблизительных трактовок. И обнадеживающих тоже – не нашлось.
Конечно, можно было бы бросить карты еще раз – и посмотреть, что ждет тебя, если…
Но мы оба знали, что в этом нет смысла.
А потом ты ушел.
Судьба наказала меня в тот раз, а может быть это был просто урок.
Я так и говорю тем, кто спрашивает меня о моей старой колоде. «Я научилась читать будущее и без карт. А если я не могу прочесть его – значит оно не стоит того.» - отвечаю я.
Люди пожимают плечами - ведь им нужно, чтобы их будущее имело четкое очертание, черные и красные линии, лица и цифры.
Может быть, они не верят мне, но, признаться, сейчас это мало трогает меня.
Потому что когда во мне вдруг просыпается гордость и желание доказать в ответ, что карты в моих руках по-прежнему способны указывать дорогу - я вспоминаю туз пик и твой взгляд, и это невыносимое молчание.
И тоже молчу в ответ на неверие. И ты знаешь - это действует сильнее красноречия. Забавная штука.
Я многому научилась после той ночи. Время ведет меня к тому, чтобы прошлое и будущее перестали быть для меня чем-то, стоящим по разные стороны бытия.
Но ничто и никогда не вернет мне того спокойствия, с которым я прикасалась к мягкой и казавшейся даже теплой поверхности карт.
Но видишь – я ошиблась тогда – хотя и не во всем, конечно. Или же в игру вступил кто-то – или что-то, что оказалось сильнее любых раскладов. Я склонна считать именно так – потому что есть те, кому дано перетасовать карты.
А может быть, ты оказался сильнее своей судьбы. На такой вопрос не дадут ответа никакие символы – но нужен ли он, ответ?
А где моя колода?
Я не знаю. С той ночи я никогда более не видела ее. И вряд ли стану искать.