И все же, чтобы не погрузиться окончательно в ноябрьскую серость, возвращаюсь к солнцу. Южный Урал - край лошадей - бегающих свободно или запряженных в телегу, гор, солнца, чистейших рек, множества озер, зеленых лугов - и экологического туризма.
За окном типичный ноябрь, просто вопиющий в своей серости. Солнце потерялось где-то далеко, мелкий дождик смыл первый хрупкий снежок, а синицы и голуби уже начали прилетать на балкон и садиться на перила с требовательным видом.
Синдром путешественника привычно зовет собирать чемодан, но пока вместо этого собираю остатки героизма и лечу зубы. А чтобы не скучать, когда кончится книга про Муми-Троллей, купила пару билетов на "Недосягаемую" Моэма". После первого визита в Смоленский камерный театр, оказавшийся внезапно веселым и очень живым, стало интересно, как могут поставить на нашей сцене столь любимого мною Моэма.
Получила персональный аттестат Вебмани и восхитительно прекрасное доброе напутствие от умудренной годами тетушки, долго перебиравшей в руках несколько совсем простых моих ниточек из камушков и стекла. Остро чувствую, что нужна маленькая пауза перед тем, как снова двигаться вперед.
Кухня превратилась в рабочий кабинет, а график жизни, повинуясь, видимо, неумолимым традициям грядущей зимы, перестал включать в себя понятие "утро".
Встаю в два, ложусь в пять, работаю с шести до полуночи, остальное время читаю муми-троллей, копаюсь в самоцветах, болею, смотрю в окно, слушаю чьи-то новости, варю кофе и принимаю редких гостей.
Бросила строить планы за бессмысленностью этого занятия, и поскольку волны на реке жизни скоро остановят морозы и лед, отправила корабль в ближайший порт. До весны еще очень далеко - остается ждать, пока ударят морозы выпадет снег - тогда, вероятно, можно будет ходить по льду пешком.
Планеты движутся стремительно, и октябрь тоже летит. Солнце проглядывает через темные тучи, документы подписываются в кафе или почти на бегу, в доме появляются новые маленькие чайники, а мотки шерсти для вязаной юбки покупаются самые теплые и пушистые.
Осень, по традиции или вне всяких традиций, невыразимо прекрасна - так, что чтобы оставить что-то от нее на память, нужна или техника будущего или самое верное средство - отпечаток "на внутренней стороне век".
Впрочем, что еще остается делать, как не пытаться запомнить ее именно так, ловя время на замшелых ступенях, тихих аллеях или отпуская в плавание пожелтевшие кленовые листья.
Сентябрь был не по-северному щедрым на солнечные дни. Но пора посмотреть на золотую осень и в родных краях. (А еще помечтать о том, чтобы поскорее начался отопительный сезон). Не люблю уезжать и грустить. Всегда куда лучше было возвращаться и приезжать.
Этим, вероятно, кончилась предыдущая история. Немножко неприлично, зато теперь можно опустить занавес.
Плясала Осень у залива, Кружились листья торопливо. А та, чей прежде смех счастливый, Звучал, вздыхала: снова дождик льет. И ты шептал своей любимой - Пройдут зима и осень мимо, И вдруг чуть-чуть нетерпеливо И пылко обнимал ее.
Этот дождь в окно - он только предвестник грядущих гроз, Скоро тучи затянут небо, а ветер станет похож на плач, И, наверное, ты в краю своем солнца, бабочек и стрекоз, Где песок под ногами плавится, где даже воздух - и тот горяч, Не видала такого прежде. Зачем ты пришла сюда? В эту ночь я не ждал гостей. В эту ночь я тебя не ждал. Но вокруг вода, и все слова мои - как вода. Если ты захочешь, то останешься навсегда.
"Я знаю, что человеку присуще величие, что можно взывать к тому лучшему, что есть в каждом из нас. Словом, лучше говорить с человеком о его свободе, чем о его рабстве." А. Моруа.
Я люблю его оптимизм за то, что это оптимизм человека, много видевшего и пережившего. Проверенный оптимизм, если о нем можно сказать так.
Иней на хрупких листьях, на улице все холодней - Что-то ниже нуля на термометре за окном, И в один из этих слишком зябких осенних дней, Сны становятся явью, а жизнь начинается казаться сном.
И тогда, чтобы успеть до того, как выпадет первый снег, И мороз разрисует хрупкой вязью его окно, Он набирает номер той, кого однажды видел во сне, И приглашает ее в старый парк или просто сходить в кино.
Он слушает ее голос, они знают друг друга давным-давно, И так ли важно, что прежде ему с ней Не приходилось видеться наяву, это в общем-то все равно, Они встретятся до того, как выпадет первый снег.
Медь причудливо обнимает камень яшмы, закручиваясь в вихри-спирали. А в легендах медной горы появляется новая история об усмиренном ветре, заключенном в маятник, приносящий удачу его владельцу. Говорят, что когда-то оставила его на камнях зеленоглазая колдунья, и в том месте, где она прошла по камням, растут теперь сиреневые цветы.
Здесь редко встретишь буйство и яркость красок, но пока до зимы далеко, и небо не стало свинцовым, палитра еще богата, хотя и сдержанна, как и подобает этим местам.