Пасторальные пейзажи нынешней зимы хороши, как в сказке, жаль, что все это великолепие меркнет с заходом солнца, да и вообще по большому счету на все это нужно глядеть, выходя на улицу или гуляя по аллеям парка.

По ночам же падающий снег в свете фонарей и в сплетении ветвей, среди тишины и полного безлюдия ночных улиц и вовсе творит нездешние пейзажи, но на то, чтобы сохранить эту красоту, лучше вовсе махнуть рукой, и просто на нее смотреть.

---

Пылали мои костры, и снова золою стыли,

И я уходила вновь искать то кремень, то трут,

Я спорила об огнях, но были слова пустыми –

Ведь пылкость речей - увы! – так часто напрасный труд.



Я жгла много раз костры, порой обжигая руки,

И кто-то всегда стоял со мной у моих огней,

Так много людей и лиц, от встречи и до разлуки,

И те, кто остался здесь, далекий и близкий мне



Я спрашивала о том – доколе еще я буду

Рассеивать пепел вновь. И вновь высекать искру,

Но если костер горел – я верить хотела в чудо,

Что он не погаснет вдруг на этом сыром ветру.



И небо порою мне свои чудеса являло –

Костры, что палила я – горели и без меня,

И я уходила прочь – мне было пора, я знала

Что мне недостанет мест когда-нибудь у огня.



И я провела черту, твое отделяя имя

От чьих-то чужих имен, от чьих-то сердечных смут,

Я жечь не смогла костры с тобой – и опять с другими,

И мне все равно, что вдруг все это не так поймут.

---

кросспост

Открыт набор в театр-студию RE-актив, организованную при поддержке культурного центра Венгерского посольства в Москве.

В программу обучения входят:



* Групповые и индивидуальные занятия актерским мастерством

* Индивидуальные занятия вокалом (академ, эстрад)

* Участие в театральных постановках



Дополнительно осуществляется набор в студию танца.

Так же, для студентов будут проводиться семинары по имидж-консалтингу и прочие интересные эвенты.



Театр-студия находится в здании культурного центра Венгерского посольства, по адресу ул. Поварская 21. Схему проезда, контакты, цены и прочую полезную информацию можно узнать на сайте творческого центра.



Если вы любите театр, мечтаете выходить на сцену, научиться петь и раскрыть в себе актерские способности, мы ждем вас!



http://re-activ.org/

---

Запоздалый февраль на метели уже не скупится,

Нынче царство зимы – впрочем, мы ли не звали ее?

Я стою у окна – в эту ночь отчего-то не спится

Мне опять. А на улице вьюга поет и поет,

Заметая дворы, и ступени крылечек и лестниц,

Укрывая следы, обещая тревожные сны.

Я хочу в эту вьюгу немного – писать тебе песни

О печали – пока не настанет черед для иных.

---

За окном нынче наконец вступила в свои права по-настоящему морозная зима, лучи заходящего солнца окрашивают снег то золотым то алым, и среди черно-белой гаммы зимних дней это безумно красиво.

У меня же, напротив, жаркая пора, кипящая работа, можно подобрать еще пару красочных описаний, но это уже будет баловство. Поэтому в целях успокоить все это кипение остается разве что обращаться к извечным гармониям - музыкальным.

Говорят, что Маэстро Вивальди владел тайной вносить в свои созвучия "Le armonie del piacere" - "гармонию наслаждения", и из всех инструментов больше всего любил скрипку - за звучание, более всего приближенное к человеческому голосу, за выразительность и возможности передать целый вихрь эмоций. За пронзительную и нежную красоту. И, наверное, так оно и есть, потому что в его мелодиях можно услышать и тревожное пение вьюги, и мягкость теплого дня, и ясную прозрачность рассветов, и для этого не нужно уже никаких слов.

---

За столько ночей без сна, за столько тревожных дней,

Знаю ли я тебя теперь, да, да, бесконечно - нет,

Тенью, мелькнувшей тихо в темном моем окне –

Чуждый, давно знакомый, кто ты мне, кто ты мне.



Век, короче чем час, пара мгновений многих веков длинней,

На высоте, где нельзя дышать, на неизмеряемой глубине,

Можно плакать горше, смеяться легче, можно любить сильней?

Не отвечай мне, кто тебе я, кто ты мне, кто ты мне.



В маленьких городах, в столицах, затерявшись в чужой стране,

Ночи кажутся холоднее, звезды дальше, а небо еще черней,

Некого спросить мне, правда, вправду?- со стороны видней

Что это, и о чем, кто ты мне, кто ты сегодня мне.



Знаешь, как это просто – быть одной, никогда не бывать одной,

Верить, не верить, знать, как не должно быть, а как должно,

Честность и честь не станут спорить с недоказуемою виной,

Ты знаешь об этом больше, отчего, отчего ты еще со мной.



Тысячам громких слов проверяться хрупкою тишиной,

Зимнею вьюгой за окнами, так и не наступающею весной,

Но на мостах, в переулках, на обрыве самых высоких нот

Будь со мной, будь со мной, кем ты будешь мне – все равно.

---

Госпожа моя Радость вышивает цветной узор

Соединяя нити и бисер яркий,

Пальцы ее легки. И танцует жаркий

В темных глазах ее озорной костер.



Госпожа моя Скука зевает, глядя куда-то вдаль,

Прикрывает губы бледной рукою,

Перемолвившись с госпожой Тоскою

Парой фраз, зовет госпожу Печаль.



Госпожа моя Нежность сидит у окна, она

знает одна-единственная твое имя,

И то, как становятся вдруг пустыми,

Беззвучными все прочие имена.

---

Время молчания. Ясное пламя свечи.

Ветер стихает в закатной тени переулков,

И на прощание эхом смешливым и гулким

Он отзовется, и вновь до утра замолчит.



Если б вы знали, какая смешная тоска

Мне каждый раз говорить вам адье и до встречи,

И ускользающий мягкий, чуть сумрачный вечер

Жаль провожать – до утра, до поры, на века.



Время молчания, пара лирических фраз

Право, не в счет, растворим их в безмолвии ночи,

И средь несказанных слов, и чужих многоточий

Впишем в незримую книгу легенду о нас.

---

Мой друг, купи билет – и в путь,

Куда-нибудь, и с кем-нибудь,

А может быть и попросту – один,

На перекрестке повернуть,

Дороги прежние забудь,

А вот назад – не стоит – не гляди,

Тебя, быть может, будут ждать,

И долгим вечером гадать,

Когда домой тебя вернут пути,

И через множество дорог

Просить о том, чтоб ты сберег

Себя – куда б не выпало идти.

---

Как избежать игры, когда серьезность

лица и слова – это тон дурной,

Рискнешь ли ты на партию со мной?

Сказать опасно «да». Но только поздно

отказываться. Тонкою струной

Звенят от каждого прикосновенья

Нагие нервы. И, по мановенью

ладони - замирают тишиной.



Нам неизвестны правила, увы

Нам страшен фатум. Нам горька свобода.

Марионетки или кукловоды,

Под нами пропасть. Но над нами – высь

И синева небес, и их рассветы,

И их туманов серебристый дым.

Мы верим и не верим в их заветы,

Но все свои вопросы без ответов

Мы отчего-то поверяем им.

Но из законов, правил и заветов

Один не выйдет нынче нарушать

В каких скрижалях он записано точно –

Бог весть. Но проверяющим на прочность

Себя – игры уже не избежать.

---

Из выходных выходить всегда сложно, а привычка ложиться раньше шести утра, несомненно, полезна для здоровья, но в это время мир видится много интересней, чем в любое другое время. Он кажется хрупким, немножко ненастоящим, и все же выглядит реальней чем любое из утренних пробуждений моих гимназических еще времен, когда я открывала глаза за несколько секунд до звонка будильника.

К семи утра положено подавать чай или крепкий кофе, к вечерним беседам за просмотром фильмов коктейли со льдом, к беседам заполночь - красное вино в бокалах на тонких ножках.

К шести утра уже не требуется никаких напитков, они сами по себе стоят любого выдержанного вина.

Правда, долгое время жить в таком режиме, вероятно, грозит тем же, чем грозит и увлечение пресловутым даром виноградных лоз.



Нынче Крещение, кто-то вспоминает все возможные способы узнать что было, что будет, ставит зеркала друг напротив друга, но у меня сложные отношения с подобными инструментариями для того, чтобы заглянуть куда-то "за". Вернее, никаких отношений нет и вовсе. К тому же ни зеркала, ни блестящие в свете фонарей лужи, словно разрезанные тенями ветвей, ни какие-нибудь еще подобные поверхности не покажут мне того, что нужно для счастья. Вопрос о суженом неактуален, а спрашивать зеркала о том, обрету ли я маленький домик на берегу залива - сомнительное мероприятие, сдается мне. За несерьезностью вопроса можно получить какую-нибудь шутку в ответ.

Поэтому лучше просто искупаться после полуночи.



Вместо крещенских морозов у нас нынче проливные дожди, может быть им не заменить прорубь, но воды в избытке, а бедолага-зонт, переживший со мной энное количество передряг, не выдерживает порывов ветра, но упорно пытается не согнуть спицы.

И в свете фонарей и под звук дождя жизнь видится почти такой же, как и в шесть утра.

---

Потерявшись в изгибах линий бесконечных речных каналов,

По парижским мостам гуляя, отражаясь в воде реки,

Легконогое мое счастье много тысяч веков плутало,

Фонари для него светили, и луна в небесах сияла

И мерцали неверным светом даже тихие светляки.



Мы бродили по древним тропам, в суете площадей встречались,

Мы взбирались легко на башни, замирая от высоты,

А потом мы срывались вниз, но случайно не разбивались,

Звали по именам друг друга, безымянными оставались,

А в небесных скрижалях кто-то заполнял, не спеша, листы.



И я верила, что однажды – мы взлететь и до неба сможем

Гравитационным законам и чему там еще назло.

И смеявшийся зимний ветер, обжигая, касался кожи

Так, наверное любят дети, и безумцы любят так тоже,

Только вот, рассказать об этом недостанет чернил и слов.

---

Я привыкла ходить по незримой почти что границе,

Танцевать на снегу и на углях, дерзить небесам,

Говорить о любви, не смыкая стыдливо ресницы

И смеяться, когда ты не веришь моим чудесам.



Я болотный огонь – озорное, неверное племя,

Я придумаю сказку тебе на извечный сюжет,

Я неправда, но я покажусь на короткое время

Самой яркой реальностью из череды миражей.



Я узнаю тебя. Я искусна в опасной науке

Подойти слишком близко. Надежды и страхи понять.

За внимательный взгляд, за горячие легкие руки

Ты однажды, быть может, немножко полюбишь меня.



Я обман и мечта, я всегда ухожу неизбежно

Я бросаю «прощай навсегда» не всерьез, а шутя,

Но пока я с тобою – я буду то ясной и нежной,

То смешливо-доверчивой, искренней, словно дитя.



Я всегда ухожу – чтобы смех не сменился докукой,

Чтобы не прочитать в чьем-то взоре, что время пришло,

Я всегда предпочту и тоску и горенье разлуки

Тем кострам, что погаснут и станут бесцветной золой.



Но когда мы стоим с тобой рядом - так близко, что страшно,

Ты легко, если хочешь, сумеешь меня разгадать –

Я молчу об одном, для меня так отчаянно важном

Если выйдет мой смех и огонь – что еще мне отдать?



Я всегда ухожу, растворяясь невидимой тенью,

Превращаясь в подобие сказки, неясного сна.

Только слишком устав без конца убегать по ступеням,

Я хочу и остаться и верить, что вправду нужна.

**

Ты узнаешь тогда неизбежно, как много я прячу

И печали и пыли за смехом и страстью огня,

Ты простишь мне невольный обман. Ты не можешь иначе.

А когда вдруг начнешь для меня слишком многое значить,

Я боюсь, что - почти не прощаясь - оставишь меня.

---

Ночи пойдут на убыль, а дни – длинней.

Станут. Водою талой постылый снег

Просто истает. И на исходе дней

Смутных февральских - ты приезжай ко мне.



Вешняя юность – древней зимы сильней

Выйдет. Уступит власть молодой весне

Белая вьюга. И, проводивши снег,

Не обещая – ты приезжай ко мне.

---

Книги закрыты, свет погасили так непривычно рано,

Небо ночное манит темной беззвездною глубиной,

А чье-то высокое - как не бывает почти! – сопрано

Где-то взлетает легко поднимающейся волной,

Заворожит лаской, ранит остротою блестящей стали,

Дарит жаждою губы, и снова вдруг поит допьяна.

И беззаботной любви и такой нежной его печали

Хватит на всех, кто ныне молча слушает у окна.

---

Сколько их было – храмов, строенных на крови,

Башен высоких, шпилей, рвущихся в облака

Но архитектор примет самый невинный вид –

«Мол, мой проект прежний был изменен слегка.



Я говорил - вовсе лучше не строить тут,

Я говорил – поздно, стройка уже идет.

(Только увы – я ведь лишь подневольный люд).

Мне поступил сверху жесткий приказ – и вот



«Здесь изменить» - или не подпишу тогда…

…А с высоты башни так хорошо видны

Парочки в переулках, ночь, фонари. И - да

То, что проект прежде все-таки был иным.

---

…А когда поднималась слепая волна –

Накрывая легко с головой,

Не казалась высокой любая цена –

Чтобы просто остаться живой.



Но когда поднимает на гребне волны

Между небом, водой и землей

То теряют значенье вопросы цены –

За короткий – но все же -полет.

---

Три дня до нового года, кто-то подводит итоги, кто-то встречается в кафе, кто-то работает допоздна, считая те самые дни до конца года просто затем, чтобы с чистой совестью пойти спать после боя курантов.



К вечеру в магазинах не пройти, кофейные чашки, расписанные свечи, рамки для фотографий, плюшевые игрушки и пистолеты-зажигалки исчезают с прилавков, улыбки на усталых лицах менеджеров и кассиров выглядят как нарисованные. Двери магазинов открываются-закрываются, и спешащие граждане с полными пакетами презентов в руках оказываются под декабрьским дождем.



Небесная канцелярия то ли гневается, то ли шалит, чередуя раскаты грома, ливень, град и невесомый снежок - и все это за какие-то четверть часа. В новогоднюю ночь обещают множество чудес, а кто-то принимает и делает ставки на то, выпадет ли снег в эту ночь.

---

Ни вода, ни старинные книги, ни древние свитки

Ни (о боги, какая же сказка!) – кофейная гуща

Не расскажут о том, на какое нам время отпущен

Этот слишком короткий момент между «после и до»,

Но от первого легкого снега до таянья льдов

Входит в кровь и пьянит, как вином, обжигающим хмелем,

То обманчивой нежностью, то ожиданьем метели

Та надежда, которая вновь обернется бедой.



И надеждою снова. Пускай – лишь до новой попытки.

---

игры

Она снимает тонкие кольца, она расстегивает браслеты

Она поворачивается к тебе, и в глазах у нее вопрос,

О ней поют трубадуры песни, ей стихи посвящают поэты,

Она только смеется над ними, прячась за дымом своих папирос.



В ее взгляде – вопросы и тайны, она – обещание в каждом движенье,

Она говорит на всех языках, отмеряет время не по часам

Она погубит тебя непременно - конечно не сразу, немного терпенья –

Она подождет твоего решенья. И ты попросишь об этом сам.